Под пол сотней спиралей вольфрамовых,
Раскаленных до бела.
В трех стенах, а четвертой нет – рама лишь,
Да и та не видна.

Все как в жизни там, только все не так,
Преломляются точки зрения,
Выворачивает на изнанку от
Искаженного отражения.

Между святостью чистой и нечистью,
Неприкаянными все придуриваясь,
Только кровь горлом бьет так естественно,
Безобразно сутулясь и падая в грязь.

Эта тварь лекарством не лечится,
Даже если руками голыми,
Придушить, она только взбесится,
И опять все начнется по новому.

Налетай, навались, люди добрые,
Загребай в подол, набивай карман,
Выбирай места поудобнее,
Чтоб смотреть на правду через обман.

Дергать по носу вас завороженных,
Удовольствие одно наслаждение,
Дать покушать вам сладких пирожных,
И отобрать все права на вождение.