Останки все ещё живого человечества
Лежат на трупах всех моральных норм.
В пустом кровавом поле рвет и мечется
Оставшийся в живых, но мертвый корм
Для тех, кто перестал о мире думать,
Кто слеп к тому, что прямо перед ним,
Он мертв не потому, что обезумел,
А потому что разум сохранил.
И после тишина опять расстелется
Над теми, кто уж больше не жилец.
И ночью ночь очередная сменится,
И мерзкий смех издаст ещё один слепец.
Сотрут о прошлом все воспоминания,
Забудут предков и старания, что те
За сладость мертвого мифического знания
Души осколки жертвовали звезде.
И заживут слепцы, предавшись похоти,
В своих норах сгнивая, словно мышь,
Их разум стал от жадности столь крохотен...
Все так же в поле мертвенная тишь.