Мы говорили, что мы вместе навсегда.
Но рассветы смеялись нам в лицо надрывно.
Теперь изо-рта стон, из глаз вода.
Мы проиграли времени, как это не противно.

В твоих ладонях больше нет того тепла, как прежде.
И тихий голос просит чаще помощи чужих.
Рассказы об эпохе, когда страною правил Брежнев
И старость это будто не реальный мир.
Такой далёкий. А может вовсе его нет.
Лишь пригоршни золы в руках, после сгоревших лет.
Лишь послевкусие, не насладившись в полной мере,
Тем, что давала жизнь. И вот уже держать ответ...
Старость меняет многое. Не только внешний вид.
Выбор, куда идти. В аптеку или магазин.
Большой ассортимент таблеток на тумбочке лежит.
И спирт, который теперь тебя греет, меновазин.
Мы убиваем время, проживая каждый день.
Мы убиваем время, будто оно не наше...
И из моей груди когда-то будет расти сирень.
Мы убиваем время. После время берёт реванш.

В твоих глазах больше нет того огня, как раньше.
И не зажечь уже его. Не переступишь грань же.
Русская тоска? Да тут скорее отчаяние,
Когда забыты близкими. И тут не расстояние
Всему виной. Давно абузой став для всех,
Забыв, звучавший в доме, внуков звонкий смех.
В церковь свечку, да за здоровье помолясь.
И чужие горести, как на протекторах грязь.
Капли солёной влаги на потрескавшейся коже,
От воспоинаний прошлого, что в опыт вложен,
Из глаз гонит уныние прочь. Но там его в достатке.
И снова плестись в магазин. На хлеб менять денег остатки.
Страшно. Ведь ни к этой цели в жизни шёл.
Спрятав сырые щёки под капюшон.
Грустно, что один век, как один миг, стрелой.
Пусто в твоих карманах. Полно за душой.