День убил меня, словно киллер.
Ночь. И не спасает текила.
Утром я открываю глаза,
Чтобы под вечер голоса нашли свои адреса.
День убил меня, словно киллер.
Ночь. И не спасает текила.
Утром я открываю глаза,
Чтобы под вечер голоса нашли свои адреса.



Я ушел с праздника в чужих ботинках.
Сонный. Хмурый. в шапке-невидимке.
Облака летают влево-вправо будто сраный tinder.
Мы в Петербурге видели солнце только на картинках.
М. Ты не потушил девочку-пожар.
Сука, м. Ультрафиолет. Атомный загар.
Сука, м, я таким как ты по утрам бросал
Со шпаною около метро под ноги «Корсар».
Мы снимали «Каин», не было денег, я в чужих джинсах.
Пацаны постарше задонатили на клип тридцать.
Берлин Рек банда – со мной Франки, Тони Твин.
Помню, как Илья Васильев чуть не сьехал с ножевым.

С первыми деньгами круто покутили в Питере.
Мы просто боялись стать бедными, как родители.
Жизнь поимеет всех никто не выйдет победителем.
Прикинь, еще в десятом было похуй на политику.
Пишут:
Грустный?
У тебя вроде есть бабки.
Вроде отели и рестораны готовы кормить бесплатно.
Видел – кружишь: Ницца, Канны, Сингапур, Монако.
Как тебе может быть грустно, сука, Просто иди нахуй!!!
Я не могу ходить всегда ведь с улыбкой как Верник,
Когда душа уже взрывается, как смертник.
Мы все меняемся и мы с тобой не те, наверное.
Я не смогу второй «собеседник», ты не сможешь первый.




День убил меня, словно киллер.
Ночь. И не спасает текила.
Утром я открываю глаза,
Чтобы под вечер голоса нашли свои адреса.
День убил меня, словно киллер.
Ночь. И не спасает текила.
Утром я открываю глаза,
Чтобы под вечер голоса нашли свои адреса.