Я видел, как трещали маты, падали капы;
И где-то до утра уже полные палаты.
Отрывая себя от личной суеты,
Сотни в миру миром много жили, как коты.

Честность на понты, иконы Святых
Затёрты до дыр, - и это всё при понятых.
Никотин валит, дым остался таким же родным.
Я не обитаю там - это только детали;

Что в детстве, что кому навязали.
Ты здесь, да, давай крути педали.
И твоя планка, быть только первым, чтоб не догнали.
Кто по детским домам, а кто-то на Маями.

Кто-то уже в яме, кто-то хочет к маме.
Это не то, как раньше - дома в тёплом одеяле.
Чтобы не искали правил, ты не банален.
Жизнь - твоя школа, там, где каждый день теперь экзамен.

Ведь на иконах мой Бог, которого лучше бы не предавать.
Ведь он же со мной. Молоды были с тобой, так хотели летать.
Ведь на иконах мой Бог, которого лучше бы не предавать.
Ведь он же со мной. Молоды были с тобой, так хотели летать.

Суета на перрон.
Кто-то с вагона в вагон ходит сонный.
То грипп, то кома; то feat, то solo;
Годы, как волк - не могут терпеть.

Ветер колокол ночью колышет.
Мышь бежит от кота, чтобы выжить.
Меж двух паркетов, ребром монета.
Кто в белых тапках, кто в стильных кедах.

Я ночами перебирал мысли.
Пересчитал - чисто, после - пеленой нависла.
Но всё это не кисло стало как-то.
Всё пусто стало со старта.

Меня вечно тянет назад.
Меня встречная кинет в осад.
Пыль в глаза, красная Мазда.
Тисну на газ, надо вызвонить brother.
Я позвоню сейчас.

Надо ужин с вином. Надо угол и дом.
Чьим-то быть мужем, и кому-то отцом.
Чьим-то кумиром, чьим-то врагом.
Чьим-то самым лучшим сыном, и братом потом -

За большим столом, с теми, кто уже ушел.
Послушай, как там в раю хорошо.
Напоследок, ладонь на плече.
Ты почаще заходи ко мне, брачо.

Ведь на иконах мой Бог, которого лучше бы не предавать.
Ведь он же со мной. Молоды были с тобой, так хотели летать.
Ведь на иконах мой Бог, которого лучше бы не предавать.
Ведь он же со мной. Молоды были с тобой, так хотели летать.