Хотелось бы сказать, что я понял, что такое жизнь и что такое правда
Смотря на небо, я смотрю на звезды и мне большего не надо
Хотелось бы сказать, что я на вершине мира
Это бы сказать было бы так неосторожно
Вершина мира, это понятие размыто
Здесь каждый для своей жизни художник

Художник не в том смысле, что твои полотна принесут тебе пару сумок
А в том, что если придет шторм, ты нарисуешь укрытие от шума
И в нем не до шуток
Я могу просто лежать под небом, но шаг не обдуман
Почему так угрюма?
Я могу просто мечтать под запах парфюма
Ее стихия – развалины, моя стихия – высокие горы
Но что же мы миру оставим тут?
Грустную правду и запертый ящик Пандоры
Он не даст утонуть, но разъест все стандарты
Это соленое море
В музыке правда, это как допинг перед выходом на поле
Хотелось бы сказать, что я на вершине
Но ты меня не знаешь, детка, я другой
Если так считаешь, то слова пустые
Может стану ощущать души унисон

Хотелось бы сказать, что я на вершине мира
Это бы сказать было бы так неосторожно
Вершина мира, это понятие размыто
Здесь каждый для своей жизни художник

Это когда можешь лечь и встать
Встать под саваном ночи
Как Винсент нарисовать
Чтобы все узнавали твой почерк
Может просто стоило поговорить о чем-то столь отреченном
Может просто стоит мир полюбить, чтобы он не казался никчемным